Решение проблем пищевого поведения и дисбаланса питания

Симбиотические микроорганизмы ки­шечника человека как источник субстра­тов, ко-факторов, ферментов и других ну­триентов.

В процессе эволюции у человека возникла и совершенствовалась дополнительная систе­ма обеспечения недостающими нутриентами и физиологически активными соединениями. Та­ковой является его симбиотическая кишечная микробиота. Вклад кишечной микробиоты в пищевой статус человека долгое время игнори­ровался. Между тем, данные последних лет, убе­дительно показали, что кишечная микробиота активно участвует в поддержании его пищевого гомеостаза. Все компоненты пищи (полисаха­риды и олигосахариды, некоторые белки, гли­копротеины, мукополисахариды, растительные гликозиды, отмершие клетки и продукты их жизнедеятельности, эукариотические и микроб­ные клетки, завершившие жизненный цикл, ко­торые не подверглись метаболизации в тонком и толстом кишечника, являются потенциальны­ми субстратами для микроорганизмов, присут­ствующих в толстой кишке (Уголев, 1991; Blaut, Clavel, 2007; Novik et al., 2006; Панюшин, 2012; Шендеров, 2004; 2016; 2017).

Ежедневно микробной трансформации в пи­щеварительном тракте взрослых людей подвер­гается до 500–700 г эндогенных и поступающих с пищей субстратов (около трети общей массы по­требляемых продуктов питания) (Панюшин, 2012; Шендеров, 2017). Суточный энергетический вклад микробиоты в общую энергетику человека мо­жет составлять до двух тысяч ккал (сопоставим с уровнем вклада суточного пищевого рациона за счет компонентов пищи, учитываемых для расче­та калорийности). Энергическими метаболитами микробиоты пищеварительного тракта являются жирные кислоты (лактат, ацетат, пропионат, бу­тират, сукцинат), спирты, газы (водород, углекис­лый газ, метан); микробиота может производить и другие виды энергии (цикл обмена активных форм кислорода, энергия разности потенциалов между общей водой и пограничной мембранной водой, из­лучение тепла, митогенетическое излучение и т. д.) (Панюшин, 2012). Кишечная микробиота, благода­ря продукции широкого спектра гликолитических, липидных и протеолитических ферментов, спо­собна подвергать деградации разнообразные про­стые и сложные углеводсодержащие соединения. Дефицит макро- и микронутриентов в пищевых продуктах компенсируется их синтезом симбионт­ной микробиотой за счет переработки эндогенных и пищевых сырьевых источников. Выявлены вза­имно регулирующие информационные обмены на молекулярном уровне между микроорганизмами и эпителиальными клетками кишечника. В резуль­тате микробной активности из пищи и эндогенных источников образуются не только многие макро- и микронутриенты, но и происходит превращение входящих в них неорганические и химических элементов в атомовиты (ту форму природных хи­мических элементов, в которой они способны осу­ществлять все свои функции в живых организмах) (Сусликов, 2002). Кишечные микроорганизмы осуществляют специфические окислительно-вос­становительные реакции с неорганическими и органическими соединениями, восстанавливают их до элементного и/или газообразного состоя­ния, осуществляют микробное фракционирование изомеров органических молекул, валентности и изотопов микро- и макроэлементов, формируют адаптационные резервы нутриентов, ко-субстра­тов и ко-факторов, регулируют их биоусвояемость, токсичность, транслокацию через слизистую пи­щеварительного тракта и т. д. (Шендеров, 2005; Шендеров, Хачатрян, 2005; Шендеров, 2008).

Избыток многих биологически активных ингре­диентов (например, химические элементы, гли­козиды, лектины) аккумулируется симбионтной микробиотой, которая в этом случае выступает в качестве первичного депо, или они разрушается микроорганизмами с последующим выведением конечных или промежуточных продуктов метабо­лизма из организма. Состав и стабильность сим­биотической системы «хозяин и его микрофлора» в пищеварительном тракте человека находится в динамическом равновесии, которое зависит от нутриентного состава окружающей среды в месте обитания микроорганизмов. Анализ роли сим­биоза и кооперативных процессов в эволюции на уровне отдельных клеток, простейших и сложных эукариотических организмов (Шендеров, 2014), позволяет прийти к заключению, что симбиотиче­ская микробиота в течении длительного периода времени отбирала и совершенствовала те морфо­логические формы эукариотических организмов (включая Homo sapiens), которые в наибольшей степени позволяли сохраняться первым наиболее древним микробиоценозам, возникшим на Зем­ле в конкретных биогеохимических провинциях и экобиологических условиях (Cусликов, 2002; Шендеров, 1998; 2008; 2017).

Таким образом, есть все основания утверждать, что обеспечение любых сложных эукариотических организмов (включая Homo sapiens) необходимыми нутриентами и дру­гими физиологически активными ингредиентами зависит от того, насколько хорошо организм хозя­ина обеспечивается сбалансированным питанием и от состояния его симбиотической микрофлоры. Благодаря разветвленной и скоординированной системы кооперации, система «хозяин – его ми­кробиота» работает как единое целое в интересах организма человека. Соответствующий дефицит компенсируется либо за счет увеличения поступле­ния пищевых ингредиентов с пищей, либо за счет микробной деструкции десквамированного эпите­лия, компонентов пищеварительных соков, мукоз­ного слоя, биомассы умерших микроорганизмы и т. д. Симбионтная микрофлора кишечника чело­века — это своеобразный трофический гомеостат, обеспечивающий разрушение избыточных компо­нентов пищи и образование недостающих продук­тов (Шендеров, 2006; 2017).

К сожалению, многочисленные абиотические факторы и агенты резко разрушают ми­кроэкологическую среду организма человека, в том числе значительно изменяют пищеваритель­ную и синтетическую функции симбиотической микробиоты человека (Шендеров, 1998; Dietert, 2015; Blaster, 2017):

• нарушение вертикального и горизонтально­го переноса микробиоты у детей раннего возраста, искусственное питание;
• возраст старше 60–75 лет;
• антибиотики и антисептические агенты;
• лекарственные средства (противоопухоле­вые, антигистаминные, антидепрессанты и др.);
• голодание, диеты с повышенным содержани­ем сахаров, жиров или низким содержанием пище­вых волокон;
• соли тяжелых металлов, повышенное потре­бление алкоголя;
• технологические пищевые добавки (напри­мер, эмульгаторы карбоксиметилцеллюлоза, по­лисорбат–80;
• некоторые индустриальные загрязнители окружающей среды;
• пестициды;
• радиация;
• другие стрессовые ситуации (космические полеты, длительная биоизоляция, операционные вмешательства; инфекции и т. д.).

Комплексный дефицит функциональных ин­гредиентов, нередко возникающий уже в утробе матери, сопровождается разбалансировкой сим­биотической системы «хозяин и его микрофло­ра», которая вначале носит обратимый характер. В последующем, при хронизации этого дефицита, в особенности на фоне стрессовых воздействий, многократно увеличивающих потребность в физи­ологически активных соединениях, происходит пе­реход функциональных изменений в базовых ме­ханизмах гомеостаза в необратимые, за которыми следуют нарушения функций иммунной, гумораль­ной и нервной систем, физиологических функций, метаболических и поведенческих реакций. Это, в конечном счете, приводит к нарушению синхро­низированного пищевого, метаболического и сиг­нального взаимодействия между симбиотической микробиотой и организмом хозяина, что сопрово­ждается дефицитом и нарушением баланса обра­зования соединений, участвующих во всех клеточ­ных процессах, недостаточным образованием АТФ, несвоевременной ее доставкой в клетки, резким возрастанием в них высокореактивных свободных радикалов кислорода, азота и продуктов перекис­ного окисления, дефицитом и дефектом работы антиоксидантной защиты, нарушениями апоптоза и других циклов развития клеток, изменениями сигнальной трансдукции, укорочением теломер, дефектами протеостазиса, клеточным старением, истощением пула стволовых клеток, регуляции экспрессии генов в митохондриальной, бактери­альной и ядерной ДНК и в пост-трансляционной модификации конечных продуктов этих генов, развитию различных патологических синдромов и заболеваний с теми или иными клиническими проявлениями.

В современных условиях наибо­лее частым последствием хронического дефици­та функциональных ингредиентов является воз­никновение и прогрессирование так называемых «болезней цивилизации»: оппортунистические инфекции, нейродегенеративные заболевания (бо­лезнь Альцгеймера, болезнь Паркинсона, болезнь Huntington’s, боковой амиотрофический склероз, Friedreich’s атаксия), метаболический синдром (атеросклероз, сахарный диабет 2-го типа, ожи­рение, подагра, подагра), мочекаменная и желче­каменная болезни, бронхиальная астма, гепатиты различного генеза, остеохондроз, остеопороз, по­веденческие и психические заболевания (аутизм, шизофрения, синдром хронической усталости), злокачественные новообразования, хронические заболевания пищеварительного тракта; хрониче­ские инфекции, вагинозы, преждевременное ста­рение и другие (Шендеров, 2014). По данным экс­пертов Всемирной Организации Здравоохранения многие из этих болезней ведут не только к смерти, но и являются ведущей причиной временной по­тери трудоспособности или инвалидности в самом работоспособном возрасте. Выход из этого один — своевременно обеспечить современного челове­ка адекватными количествами соответствующих нутриентов и других физиологически активных функциональных ингредиентов.

Степень обеспе­ченности человека сбалансированным по качеству и количеству набором низкомолекулярных жиз­ненно важных энергетических, пластических и ре­гуляторных биоактивных соединений, зависит не только от продуктов питания, а также от состояния и функционирования его симбиотической кишеч­ной микробиоты (Шендеров, 2008). Из сказанного следует, что традиционный подход к питанию, как единственному фактору, определяющему избыток или дефицит соответствующих энергетических, пластических и регуляторных соединений, всегда должен учитывать и микроэкологическое состоя­ние пищеварительного тракта человека.

Технологии восстановления нарушений пищевого поведения и структуры пищевого рациона современного человека.

«… недостаток и изобилие пищи относятся к могущественнейшим факторам, действующим не только в природных условиях, но и в условиях раз­витого цивилизованного общества. Еще со времен Гиппократа пищу сравнивали с наиболее мощным лекарством. Однако неправильное употребление такого лекарства, как и любого другого, может привести к драматическим последствиям» (Уголев, 1991). Исследования молекулярных взаимодей­ствий между нутриентами и генами, позволяет с современных позиций понять каким образом ком­поненты нашей диеты способны оказывать прямое модулирующее воздействие на гены эукариотиче­ских и прокариотических клеток нашего организ­ма в определенных условиях. Разработаны методы и приемы, позволяющие количественно оценить степень выраженности этих эффектов под влия­нием определенных нутриентов, выступающих в этом случае как сигнальные молекулы, регуляторы метаболических процессов (Harland, 2005). Разви­тие индустрии продуктов органического и функ­ционального питания, их использование с учетом особенностей отдельных групп и индивидуальных лиц и условий их проживания и работы, позволяет улучшить качество их жизни и продлить макси­мально возможно свою жизнь, чтобы увидеть соб­ственными глазами интересное будущее.

Причи­ны, изложенные выше, экономически вынуждают современного человека изменить свои взгляды на пищевое поведение и продукты питания. Удаляя из пищевых продуктов загрязнителей окружаю­щей среды и технологические добавки и изменяя количественное содержание и соотношение посту­пающих с продуктами необходимых нутриентов можно регулировать практически все жизненные процессы, происходящие в органах и тканях, мо­дулировать специфические рецепторы, ферменты, процессы всасывания и выделения и образование катализаторов обменных процессов микробно­го и клеточного происхождения. Постепенное, но все более уверенное, движение современного человека к увеличению использования для под­держания своего здоровья органических и специ­ализированных продуктов питания (БАД и ФПП), концептуальное изменение отношения к пище так­же обусловлено и увеличением стоимости лечения традиционными фармацевтическими средствами, большими экономическими потерями, связанны­ми с утратой трудоспособности, больничными ли­стами и ростом числа лиц пожилого возраста.

Органические продукты питания.

Количество жителей развитых стран, готовых платить больше за экологически чистые продукты питания (органические, био- или природные/нату­ральные продукты), в последнее время значитель­но выросло. Органические продукты не производят из сырья, полученного из экологически небезопас­ных районов, из генетически измененных орга­низмов или растений и животных, выращенных с использованием химических удобрений или дру­гих неразрешенных к употреблению добавок (пе­стицидов, гербицидов и т. д.). Рынок органических пищевых продуктов является одним из наиболее быстро растущих секторов экономики; его увели­чение в среднем составляет от 15 % до 20 % в год. За период с 1999 по 2015 год мировой рынок органи­ческих продуктов питания достиг 81,6 млрд долла­ров США. В настоящее время они выращиваются в мире на 50,9 млн гектаров. Самые большие площа­ди для выращивания экологически чистых продук­тов питания находятся в Австралии (почти 23 млн гектаров). В России площади, которые используют­ся для выращивания таких продуктов питания, не превышают 100–200 тыс. гектаров. Доля подобных продук­тов в 2013 г на европейском рынке продовольствия достигает 7,5–12,5 % от всего объема производи­мых в этом регионе пищевых продуктов; в денеж­ном отношении стоимость натуральных продук­тов в Европе составляет почти 30 млрд долларов США ежегодно. По некоторым оценкам, лишь 5 % россиян, или 7 млн человек, предпочли бы поку­пать органические продукты питания. Доля таких людей в Европе составляет 32 %, в США — 42 %.

В 2008 г. в РФ введены дополнения и изменения № 8 к СанПиН 2.3.2.1078-01 Гигиенические требо­вания безопасности и пищевой ценности пищевых продуктов «VI. Санитарно-эпидемиологические требования к органическим продуктам» с четким определением, что такое органические продукты и требования к ним и сельскохозяйственным зем­лям, на которых выращивается органическое сель­скохозяйственное органическое сырье.

Прим. ред.: Летом 2018 г. Госдума РФ единогласно приняла в окончательном чтении закон об органической продукции. Проект закона был разработан правительством во исполнение поручения президента. Документ регулирует нормы производства, хранения, транспортировки, маркировки и реализации органической продукции. Федеральный закон "Об органической продукции и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" от 03.08.2018 N 280-ФЗ. был принят Государственной Думой 25 июля 2018 год и одобрен Советом Федерации 28 июля 2018 года. Предусматривается, что закон вступит в силу с 1 января 2020 года.

Функциональные продукты питания

Ферментированные пищевые продукты

На протяжении практически всего существо­вания человеческой цивилизации пища рассма­тривалась преимущественно как средство, пред­назначенное для удовлетворения чувства голода, аппетита и вкусовых потребностей. В последние десятилетия, ввиду роста числа хронических за­болеваний и установления их причинной связи с несбалансированным питанием, к пищевым про­дуктам стали относиться и как к эффективному средству поддержания физического и психическо­го здоровья и снижения риска многих болезней. Пионером, предложившим рассматривать продук­ты питания и отдельные их компоненты в качестве фармацевтических препаратов, был дважды лауре­ат Нобелевской премии Лайнус Полинг. Именно он в 60–80-х гг. ХХ века обосновал теорию и прак­тику «ортомолекулярной медицины», согласно которой соматические и психическое заболевания могут быть излечены не с помощью лекарственных средств, а путем тщательного отбора и применения оптимальных количеств определенных пищевых веществ (например, витаминов) или веществ эндо­генного происхождения (например, инсулина). В нашей стране в эти же годы активным пропаган­дистом фармакологических эффектов пищевых продуктов стал директор Института питания ака­демик А. А. Покровский.

Авторитетное мнение Л. Полинга, других веду­щих исследователей, нутрициологов и клиници­стов стимулировало во всем мире поиск и иденти­фикацию тех пищевых продуктов и специфических компонентов пищи, которые благотворно влияют на организм человека. В результате к началу 1980- х гг. было разработано и выведено на мировой ры­нок огромное количество биологически активных добавок (БАД) и функциональных продуктов пи­тания (ФПП), содержащих разнообразные физи­ологически активные пищевые вещества или их группы. ФПП понимают такие продукты питания, которые предназначены для систематического употребления в составе пищевых рационов все­ми возрастными группами здорового населения с целью снижения риска заболеваний, связанных с питанием, сохранения и улучшения здоровья за счет наличия в их составе физиологически функ­циональных пищевых ингредиентов. Функцио­нальный пищевой ингредиент — это вещество или комплекс веществ животного, растительного, микробного, минерального происхождения или идентичные натуральным, а также живые микро­организмы, входящие в состав ФПП, обладающие способностью оказывать благоприятный эффект на одну или несколько физиологических функций, процессы обмена веществ в организме человека при употреблении в количествах, составляющих от 10 % до 50 % от суточной физиологической потреб­ности (Шендеров, 2002; 2006; 2016).

К настоящему времени из пищевого сырья и продуктов питания выделены и охарактеризованы более 20 тысяч разнообразных физиологически активных макро- и микронутриентов, которые яв­ляются не только строительным и энергетическим материалом, предшественниками или обязатель­ными участниками всех метаболических и регу­ляторных процессов, но и способны вмешиваться в эпигеномную модификацию ДНК и хроматина, а также в пост-трансляционную модификацию генных продуктов (ферменты, нейромедиаторы, гормоны, сигнальные молекулы и т. д.).

• пробиотические бактерии (молочнокислые бактерии пропионовокислые бактерии, бифидобактерии и др.);
• пищевые волокна;
• изопреноиды;
• витамины;
• олигосахариды, сахароспирты;
• фосфолипиды, холины;
• аминокислоты, пептиды, протеины, нуклеи­новые кислоты;
• макро- и микробиоэлементы;
• гликозиды;
• полиненасыщенные жирные кислоты и дру­гие антиоксиданты;
• спирты;
• цитамины;
• органические кислоты;
• пищеварительные энзимы животного и ми­кробного происхождения
• растительные энзимы, другие фитосоедине­ния;
• лектины.

ФПП и БАД принципиально различаются лишь формой, в которой недостающие человеку функци­ональные ингредиенты доставляются в организм. Если доставка происходит в форме, схожей с ле­карственными формами для перорального приме­нения (таблетками, капсулами, порошками и т. д.), то это БАД. Если же функциональный ингредиент поступает в организм в форме традиционного пи­тательного вещества, то речь идет о ФПП. Кроме того, концентрация действующего вещества в БАД может значительно (иногда в десятки раз) пре­вышать физиологические потребности, поэтому БАД обычно назначаются курсами и принимают в течение определенного времени. Концентрации функциональных ингредиентов, присутствующих в ФПП и оказывающих регулирующие действие на функции и реакции человека, близки к опти­мальным, физиологическим, и поэтому такие про­дукты могут приниматься неопределенно долго. Пищевой продукт может быть отнесен к разряду ФПП, если содержание в нем биоусвояемого функ­ционального ингредиента находится в пределах 10–50 % средней суточной потребности. Первона­чально основными категориями физиологически активных ингредиентов, предложенными япон­скими исследователями для производства ФПП, были молочнокислые бактерии и бифидобактерии, олигосахариды, пищевые волокна и ω-3 жирные кислоты. В последующем этот перечень значитель­но расширился и к началу XXI-го века включал уже 15 категорий. При этом среднегодовой прирост рынка пищевых ингредиентов составляет 5–10 % (Шендеров, 2002; 2006).

В настоящее время в состав ФПП уже включа­ют более сотни физиологически активных нутри­ентов растительного, животного и минерального происхождения. Они широко используются для обогащения традиционных продуктов (молочных, хлебобулочных, напитков, сухих завтраков, расти­тельных масел и т. д.) с целью придания им функ­циональных свойств: например, кальций, витамин D и К, изофлавоны — для поддержания хорошего состояния костной ткани; витамины В₆, В₁₂, А, С, Е, фолиевая кислота, каротиноиды, линолевая, линоленовая кислоты, ω-3 жирные кислоты, фи­тостеролы, фитостанолы, хитозан, пектины — для снижения риска развития ССЗ; витамины А, С, Е, цинк, железо, магний, аминокислоты, L-карнитин, креатин, цистеин-содержащие пептиды — для под­держания хорошей физической и спортивной фор­мы (Шендеров, 2006; 2016).

Наряду с перечисленными функциональны­ми ингредиентами, в состав БАД и ФПП широко включают низкомолекулярные функциональные метаболиты, изолированные из пробиотических микроорганизмов (субстраты, ко-субстраты, фер­менты, микро- и макронутриенты, проявляющие позитивные эффекты на организм человека). Ме­табиотики являются структурными компонентами пробиотических микроорганизмов, их метаболитов или сигнальных молекул с определенной (извест­ной) химической структурой, способные оптими­зировать специфические для организма-хозяина физиологические функции, метаболические, им­мунные, эпигенетические, информационные, ре­гуляторные, транспортные и/или поведенческие реакции, связанные с деятельностью симбиотиче­ской микробиотой человека. Метабиотики могут выступать как самостоятельные БАД, а также в ка­честве обогащающих добавок в различные функ­циональные продукты питания (Shenderov, 2013; Шендеров, 2017; Шендеров и др., 2017).

Согласно опубликованным в последние годы данным до 40 % североамериканцев и почти 32 % западноевропейцев при лечении и профилактике острых и хронических заболеваний вместо тра­диционных лекарственных препаратов по меди­цинским показаниям и для укрепления здоровья используют БАД и ФПП. Хотя в настоящее время ФПП составляют 8–10 %, через 15 лет их доля до­стигнет 30 % мирового продуктового рынка. При этом они на 35–50 % вытеснят многие традицион­ные лекарственные препараты из арсенала средств сохранения здоровья, профилактической и вос­становительной медицины. Если 15–20 лет назад ни одна из 250 самых крупных фармацевтических фирм не занималась ФПП, то в последние годы практически все из них имеют отделы подобного направления (Доронин, Шендеров, 2002; Шенде­ров, 2006).

Энзимотерапия в пищеварительной функции желудочно-кишечного тракта.

Для нормальной жизнедеятельности человек постоянно употребляет пищевые продукты, содер­жащие различные белки, жиры, углеводы, а также питьевую воду, минеральные соли, витамины и множество других микронутриентов и регулятор­ных соединений. Белки, жиры и углеводы в пище­варительном тракте подвергаются физической и химической биотрансформации, после чего про­дукты метаболизации абсорбируются из пищева­рительного тракта и поступают в кровь и лимфу, а затем используются клетками всеми органами и тканями для выполнения в нужном объеме всех возложенных на них функций. Желудочно-кишеч­ный тракт человека выполняет секреторную (про­дукция пищеварительных ферментов, соляной кислоты, желчи и т.д., участвующих в энзимати­ческой переработке пищевых продуктов), мотор­ную, эвакуаторную, экскреторную, эндокринную и другие пищеварительные функции. Ежедневно в пищеварительной системе взрослого здорового человека высвобождается до 80 г белка, 20 г ли­пидов и другие исходные и конечные низкомоле­кулярные соединения. Хорошо известно, что все растительные и животные источники питания, потребляемые в сыром виде, содержат многие при­родные ферменты, которые помогают животным в природе уже в полости рта (под действием слюны и соляной кислоты и пепсина желудка) осущест­влять переваривание до 75 % объема поступающей в полость рта пищи.

Расщепления слюнным ферментом сахарозы на глюкозу и фруктозу

Образуемый полупереварен­ный обогащенный аминокислотами концентрат поступает в тонкую кишку, где кислота нейтрали­зуется бикарбонатами сока поджелудочной кис­лоты, а затем подвергается действием ферментов (протеазы, липаза и амилаза), для завершения окончательного пищеварительного процесса. За сутки в двенадцатиперстную кишку поступает до 6–12 г ферментов. Все белки метаболизируются до аминокислот, жиры в жирные кислоты, а углеводы в глюкозу.Большинство пищеварительных фер­ментов, метаболизирующих пищевые продукты, образуются в поджелудочной железе; частично та­кие энзимы формируются также в слюнной железе ротовой области, в желудке и тонком кишечнике. Амилаза особенно активно участвует в деградации особо сложных сахаров (например, крахмал, угле­воды, пищевые волокна) в небольшие молекулы.

Лактаза разрушает молочный сахар (лактоза). Ак­тивность различных протеаз зависит от рН (2–3; 3–6; 6–9); они разрушают белки до аминокислот или пептидов. Пепсин подвергает разрушение белков мяса, яиц, молочных белков в небольшие молекулы пептидов, трипсин деградирует белки и пептиды до аминокислот. Липаза деградирует сложные молекулы жира (масла, сыр, оливковое масло, рыбий жир) до небольших молекул жир­ных кислот и глицерина. Гормон холецистокинин секретируется в тонком кишечнике и индуциру­ет способность желчного пузыря высвобождать желчь, а поджелудочную железу высвобождать пи­щеварительные ферменты. Низкомолекулярные продукты, формирующиеся после переваривания в пищеварительном тракте, проникают через стенку тонкой кишки и достигают кровяное русло (Доро­нин, Шендеров, 2002; Охлобыстин, Буклис, 2003). Следует заметить, что произошедшие за последние 100–150 лет изменения пищевых рационов, сель­скохозяйственных и пищевых технологий, суще­ственно изменили не только пищевое поведение значительных количеств людей, проживающих в различных эколого-климатических регионах на­шей планеты, но и привело к широкому распро­странению наследственным и функциональным структурным патофизиологическим изменениям в пищеварительной системы человека. Все совре­менные люди (даже в отдаленных регионах нашей Земли) в отличие от животных и наших далеких предков в подавляющем большинстве случаев ис­пользуют не натуральные продукты, а продукты, которые подвержены воздействию высокой тем­пературы (в среднем 125 °С); в этих условиях все природные ферменты в пищевом сырье подвер­гаются разрушению. Это означает, что пища, ис­пользуемая современным человеком, практически не содержит экзоферменты для их переваривания. Современный человек вынужден компенсировать этот дефицит за счет повышенного синтеза фермен­тов в железах пищеварительного тракта. Желудок начинает усиленно выделять большие количества соляной кислоты. Слюна человека увеличивает продукцию амилазы больше в 40 раз, чем у людей, использующих натуральное сельскохозяйствен­ное сырье (так называемое, «сыроедение»). Но не только увеличением продукции соляной кислоты и амилазы слюны характеризуются люди, использу­ющие приготовленную при высоких температурах и консервированную пищу; в поджелудочной же­лезе происходят стрессовые изменения, которые со временем приводят к резкому снижению в под­желудочной и тонкой кишке продукции всех при­сущих им пищеварительных ферментов. У многих людей, проживающих в так называемых инду­стриальных странах, происходит разбалансировка и коллапс продукции и активности большинства пищеварительных ферментов, что ведет к резким и длительным нарушениям функционирования пищеварительной системы. Из-за этого желудоч­но-кишечный тракт не обеспечивает организм че­ловека необходимым количеством нутриентов для осуществления его нормальной деятельности. Как результат, в организме нарушается баланс азота, возникает гипопротеинемия, гиповитаминоз, воз­никают энергетические дефициты, проявления голодания, истощения, изменение реактивности (развиваются алиментарные заболевания). Это ведет к тем или иным негативным изменениям биохимических, нейрогуморальных, иммунных, психических и других функций и реакций во мно­гих органах и тканях организма человека. (Доро­нин, Шендеров, 2002; Козлов, 2005; Barron, 2014). По мнению некоторых исследователей в настоя­щее время не менее 60 млн жителей США подвер­жены подобным нарушениям пищеварительной системы (National Digestive Diseases Information Clearinghose, 2014).

Причины энзиматической недостаточности пищеварительной системы человека (Zopf et al., 2009; Мухина, Римарчук, 2004; Охлобыстин, Бу­клис, 2003; Маев, Кучерявый, 2010; Минушкин и др., 2017):

1. Дисбаланс питания и пищевого поведения современного человека, связанные с хроническим дефицитомферментов, гормонов,стимуляторов и ингибиторов работы пищеварительных желез;
2. Количественные и качественные изменения кишечной симбиотической микробиоты;
3. Первичная энзиматическаянедостаточность, связанная с врожденными и наследственными за­болеваниями пищеварительного тракта;
4. Ферментативные функции желез пищевари­тельной системы, связанные с детским и пожилым возрастом;
5. Ферментативная недостаточность желудоч­но-кишечного тракта, связанная с инфекционны­ми заболеваниями;
6. Химические воздействия на пищеваритель­ный тракт химических загрязнителей окружающей среды и токсинов различной принадлежности;
7. Изменение синтеза пищеварительных энзи­мов при воздействие на организма антибиотиков и других лекарственных препаратов;
8. Энзиматическая недостаточность пищевари­тельных ферментов при радиационном излучении;
9. Новообразования пищеварительного тракта;
10. Хронические воспалительные заболевания;
11. Аутоиммунные заболевания;
12. Психические травмы, негативные эмоции;
13. Алкоголь, курение, наркотические средства.

Заместительная ферментная терапия поджелудочной железы

Для восстановления экзокринной недостаточ­ности поджелудочной железы в России в течение многих десятилетий в качестве заместительной терапии используются разнообразные фермен­тативные препараты (Креон, Фестал, Энзистал, Энзим Форте, Мезим, Эрмиталь, Панкрофлат, Си­метикон); активным компонентов этих фермента­тивных препаратов является панкреатин отдельно или в комбинации с желчью, адсорбентами или некоторыми растительными экстрактами. Панкре­атин готовится из поджелудочной железы свинейи крупного рогатого скота. Он содержит липазу, альфа-амилазу, трипсин и химотрипсин, способ­ствующие расщеплению белков до аминокислот, жиров до глицерина и жирных кислот и крахмала до декстринов и моносахаров. Препараты защище­ны от действия желудочного сока оболочкой (Ох­лобыстин, Буклис, 2003; Маев, Кучерявый, 2010; Минушкин и др., 2017). На фармацевтических рынках России, Западной Европы, США и Японии присутствуют средства системной энзимотерапии, в состав которых входят ферменты функциональ­но и структурно схожие ферментам, содержащихся в панкреатине; кроме того, в них добавляют про­теазы с повышенной активностью при различных рН, и другие компоненты, в том числе раститель­ного и микробного происхождения (бромелайн и папаин — для расщепления белков в мясе, орехов, сыре, различных зерен; пептидаза, расщепляю­щие короткие пептиды до аминокислот, альфа-га­лактозидаза, целлюлаза, бета-глюканаза, фитаза, инвертаза, мальтаза, гемицеллюлаза, ксиланаза, лактаза, целлюлоза, минералы и другие компо­ненты). Некоторые зарубежные комплексные эн­зиматические препараты включают в себя до 7 (например, Вобэнзим, NowFoods, Эвэнзим) и даже 18 различных компонентов (Complete Digestive Enzynes, platinum). Некоторые из них полностью имеют энзимы растительного или микробно­го происхождения. В комплекс некоторых таких препаратов иногда вносят живые пробиотические микроорганизмы (Saccharomyces boulardii или Bacillus subtillis). Следует отметить, что сложные препараты с широким спектром ферментов, имеют сниженные их дозы и предлагаются потребителям в качестве биологически активных пищевых доба­вок. Они не рекомендуются для медицинских це­лей (терапии и профилактики нарушений синтеза ферментов в поджелудочной железе).

Технологии восстановления нарушений симбиотической микробиоты современного человека.

Пробиотическая сметана - один из продуктов, полезных для симбионтной микробиоты

С учетом все возрастающего понимания пищева­рительной значимости микроэкологической систе­мы гомеостаза для сохранения здоровья и сниже­ния риска заболеваний одной из важнейших задач становится нутритивная поддержка этой базовой регуляторной системы. Еще в 70-х годах прошлого века российские исследователи (Уголев, 1991) уста­новили, что многие компоненты продуктов пита­ния и эндогенные компоненты, образующиеся на протяжении всего пищеварительного тракта (не­которые углеродсодержащие соединения пищевых продуктов, слюны, желудка, соков поджелудочной железы, тонкого и толстого кишечника, слущенные эпителиальные клетки пищеварительного канала, структурные компоненты живых и мертвых кишеч­ных и других микроорганизмов, а также их мета­болиты и регуляторные субстанции), не способны подвергаться деструкции кишечными соками чело­века. Эти пищевые и эндогенные субстанции могут становиться мишенью для воздействия фермен­тами симбиотических анаэробных микроорганиз­мов с высвобождения в просвет пищеварительного тракта свободных низкомолекулярных нутриентов и других функциональных ингредиентов, которые в последующем утилизируются как локально, так и проникнув в кровяное русло, оказывают системный эффект на различные органы и ткани, и организм человека в целом.

Симбиотическую кишечную микробиоту, по­этому, стали рассматривать как важную интеграль­ную часть пищеварительной системы человека, выполняющую разнообразные пищеварительные, энергетические, синтетические, детоксикационные, регуляторные и информационные функции в пище­варительной системе.

Симбиотическая кишечная микробиота выступает и как эндогенный резервуар различных микро- и макроэлементов, метаболитов и других низкомолекулярных соединений и под­держивает пищевой гомеостаз организма хозяина при дефиците поступления пищевых продуктов в желудочно-кишечный тракт (Roberfroid, 2007; Ар­датская, 2015; Шендеров, 2014; 2017; Shenderov, 2011).

В 60-х годах прошлого столетия для коррек­ции дисбаланса микробиоты пищеварительного тракта были предложены различные пробиотики (живые, непатогенные для человека микроорганиз­мы; в настоящее время в этот перечень включены разнообразные отобранные пробиотические штам­мы бифидобактерий, лактобацилл, пропионибак­терий, лактококков, стрептококков, энтерококков, бацилл, грибов-сахаромицетов, кишечных палочек и некоторых представителей симбиотической ми­кробиоты человека). Их назначение повышать пи­щеварительные, энергетические, ферментативные функции (расщепление углеводов, белков, жиров, нуклеиновых кислот, деконъюгацию желчных кис­лот, холестерина, биофлавоноидов, фитостеринов и других) кишечной микробиоты, индуцировать у ее представителей синтетическую функцию (син­тез витаминов, ко-факторов, аминокислот, органи­ческих кислот, ферментов, гормонов, цитохромов, нейромедиаторов и т.д.), стимулировать и деток­сицировать абсорбционную способность пищева­рительного тракта, регулировать колонизационную резистентность, детоксикационную и абсорбцион­ную способность поддерживать регенерацию сли­зистой кишечного тракта, регуляторные и многие другие функции и эффекты симбиотической ми­кробиоты (Шендеров, 2001; 2014; Shenderov, 2011; Ардатская, 2015).

Некоторые специалисты в обла­сти здорового питания рекомендуют создавать пи­щевые рационы, которые на 70 % состоят из ком­понентов, способных достигать толстую кишку в неизменном состоянии (фрукты, овощи, бобовые, клубневые, молочнокислые продукты и т. д., содер­жащие пищевые волокна, другие пребиотические субстанции, пробиотические микроорганизмы, дру­гие нутриенты). Такие продукты питания иногда называют «пищей для микроорганизмов толстой кишки». Одним из важных вариантов этой пищи являются пребиотики (устойчивые к кислотной сре­де желудочного сока, гидролизу ферментами пище­варительного тракта и не способные к гастроинте­стинальной абсорбции) растительные и микробные олиго- и полисахариды, искусственные дисахариды (например, лактулоза), другие соединения различ­ного происхождения. Они предназначены для сти­мулирования роста и/или метаболической актив­ности определенных (или групп) симбиотических кишечных микроорганизмов, способные оказывать различные благоприятные эффекты на здоровье человека (Roberfroid, 2007; Gibson et al., 2017). В по­следующем для коррекции микробиоты желудоч­ного кишечного тракта были созданы синбиотики (различные комбинации пробиотиков и пребиоти­ков), а также в сочетании с различными другими биологически активными компонентами (прежде всего, различные наборы витаминов, микроэлемен­тов и других функциональных нутриентов).

Ферментативные препараты для восста­новления пищеварительной функции сим­биотической микробиоты.

Ферментные препараты с пробиотиками

Как уже говорилось, симбиотические микроор­ганизмы на протяжении всего пищеварительного тракта активно участвуют в метаболизации слож­ных пищевых субстратов экзогенного и эндогенно­го происхождения с образованием десятков и сотен столь необходимых нашему телу свободных нутри­ентов (летучие жирные кислоты, аминокислоты, пептиды, полиамины, витамины, фосфолипиды, антиоксиданты, ростовые факторы, цитокины, ок­сид азота и т. д.). При этом в отличие от энзимов, продуцируемых клетками слизистых полости рта, желудка, 12-ти перстной кишки, тонкого и толстого кишечника, ферментные препараты, образующие симбиотическими микроорганизмами, по спек­тру, глубине и разнообразию разрушения непере­вариваемых экзогенных и эндогенных субстратов микроорганизмы во многом превышают энзимы, образуемых железами, образуемые органами и тка­нями человека млекопитающих. Согласно экспе­риментальным исследованиям, гликолитическая активность всех ферментов у взрослого человека не позволяет расщеплять 90–100 различных угле­род содержащих соединений, присутствующих в пищевых продуктах человека. Напротив, в соста­ве гликобиома только одного вида бактероидов (B. thetaiotaomicron), населяющих пищеваритель­ный тракт человека обнаружено 172 гликозилги­дролазы, способных деградировать широкий спектр природных гликозидных связей. Благодаря их про­дукции, представители данного вида кишечных бактероидов не только способны обеспечивать не­обходимой энергией и промежуточными субстрата­ми собственные клетки, но и другие кишечные бак­терии (например, олигосахаридами Bifidobacrerium longum), а также организм человека в целом (до 10–15 % суточной потребности) (Xu et al., 2004).

Микробная деградация растительных или мо­лочных олиго- и полисахаридов зависит не только от структуры пребиотика, но и от видовой принад­лежности микроорганизмов и их локализации в том или ином отделе пищеварительного тракта. Так растительные фруктоолигосахариды и галакто­олигосахаридиды легко деградируются энзимами кишечных бифидобактерий (B. infantis) (соответ­ственно β-фруктанозидазой и β-галактозидазой), расщепляющих цепочку D-глюкозосодержащих полимеров. Ксилозолигосахариды способны де­градироваться лактобацилами, присутствующими в полости рта, но не толстого кишечника. Олиго­сахариды, присутствующие в молоке, эффектив­но биотрансформируются штаммами B. longum, B. adolescentis и B. lactis, обнаруживаемые преиму­щественно в кишечнике взрослых людей (Gibson et al., 2017). Хорошо известно, что 90–95 % пищевых полифенолов (например чая или вина) не абсорби­руются из тонкого кишечника, и, достигая толстой кишки, подвергаются в ней микробной метаболи­зации. Высвобождаемые из растительных пищевых полифенолов (флавонолы, флавоны, дигидрофла­вонолы, антоцианиды, изофлавоны, фенольные кислоты, гидролизуемые таннины, стильбены и другие) метаболиты, ответственны за стимуляцию роста лактобацилл, бифидобактерий, полезные клостридии, принадлежащие к группе C. сocoides / E. rectal; с другой стороны, они подавляют размно­жение патогенных микроорганизмов (C. perfringes, C. histolyticum, некоторые виды Bacteroides) в пи­щеварительном тракте. Эти метаболиты высвобо­ждаются в толстой кишке за счет микробных фер­ментов, участвующих в реакциях дегликозиляции, деметиляции, дегидроксиляции, дегидрогенации. Эти энзимы присутствуют у различных кишеч­ных микроорганизмами (Bacteroides, Clostridium, Eggertbella, Eubacterium, Ruminicoccus) (Blaut, Clavel, 2007; Aura, 2008; Duenas et al., 2015).

Уже указывалось, что на рынках США появились пищевые добавки, в состав которых, помимо пище­варительных энзимов, присутствуют лиофильно высушенные живые Saccharomyces boulardii или Bacillus subtillis. Их присутствие свидетельствуют, что разработчики ферментных препаратов при экзокринной недостаточности поджелудочной железы, вероятно, уже задумываются о необходи­мости восстановления пищеварительных функций желудочно-кишечного тракта человека, связан­ных с симбиотической микробиотой. Отметим, что в ветеринарии и животноводстве препараты из класса гидролаз (амилазы, протеазы, пектолазы, целлюлазы, глюканазы, ксиланазы, и другие, как очищенные, так и неочищенные), изготовленные на основе микроорганизмов, проживающих в пи­щеварительном тракте птиц и сельскохозяйствен­ных животных, уже давно и широко используются для обогащения рационов (Тишенков, 2004).

Заключение.

Создание и выведение на рынок специализи­рованных продуктов функционального питания на базе экологически чистого (органического) сельскохозяйственного сырья, будет тормозитьпроцессы развития хронических «болезней ци­вилизации» и, напротив, стимулировать профи­лактику и их обратное развитие. Прежде, чем по­добные продукты будут осознанно внедрены в медицинскую практику, потребуется создать ши­рокую сеть фенотипических центров, которые с использованием современных ОМИК-технологий позволят формировать у представителей отдель­ных этносов и индивидуальных их представите­лей, так называемые, антропологические и инди­видуальные нутригеномные, нутриэпигеномные и метаболомные паспорта. Эти паспорта фактиче­ски станут филогеографическим портретом этно­сов и отдельных лиц, которые дадут возможность реконструировать происхождение нутритивных и микроэкологических гаплогрупп и гаплотипов. Подобные паспорта позволят определять пище­вые предпочтения предков современных потре­бителей, устанавливать эволюционно сложив­шиеся связи метагенома конкретного человека с отдельными нутриентами, выявлять аллельные варианты генов, участвующих в формировании его нутритивного статуса и эпигеномные механиз­мы, определяющие склонность или устойчивость к риску различных болезней цивилизации (Шен­деров, 2008; 2016). Включение в пищевой рацион разнообразных традиционных, органических и персональных функциональных продуктов с уче­том возраста, профессии, условий, региона про­живания, а также нутригеномики и нутриэпиге­номики этноса и индивидуума реально обеспечит современных людей необходимыми нутриентами. Оздоровительный успех подобных продуктов бу­дет зависеть от множества условий и факторов, связанных как с физиологическим состоянием конкретного человека, так и с качеством и тех­нологией соответствующих продуктов питания.

Воздействие разнообразных стрессовых факторов и агентов (физических, химических, биологиче­ских, социальных, психогенных), превышающие компенсаторные возможности организма, ведет к ускоренному истощению адаптационных резервов нутриентов и других физиологически активных ингредиентов. В условиях прогрессирующего де­фицита множества необходимых микро- и макро­соединений возникают различные сбои в работе базовых регуляторных механизмов поддержания гомеостаза, нарушающих те или иные физиологи­ческие системы, метаболические и поведенческие реакции организма. Для их ликвидации организм компенсаторно мобилизует иммунологические и нейрогуморальные системы сохранения гомеос­таза. Это позволяет какое-то время удерживать его в пределах генетически детерминированной нормы. По мере исчерпания резервов функцио­нальных ингредиентов, требуемых для синтеза и работы соответствующих медиаторов и мета­болических реакций, при продолжающемся де­фиците поступления макро- и микронутриентов, а также при выраженном микроэкологическом дисбалансе в пищеварительном тракте функцио­нальная дезадаптация в определенных физиоло­гических системах переходит в необратимый про­цесс, проявляющийся в возникновении тех или иных патологических состояний и заболеваний.

Своевременное включение в рационы питания беременных, детей, подростков, взрослых и по­жилых людей адекватных количеств специально подобранных низкомолекулярных биологически активных соединений пищевого и микробного происхождения или их комплексов, обладающих способностью активировать или ингибировать продукцию определенных пищеварительных фер­ментов, гормонов, нейромедиаторов и сигналь­ных молекул, создает реальные предпосылки для сохранения у россиян здоровья, физических и ин­теллектуальных способностей и предотвращение риск хронических так называемых «болезней ци­вилизации». Благодаря продукции специальных ферментных систем симбиотические микроорга­низмы, прежде всего, кишечного происхождения, способны из сложных субстратов синтезировать различные низкомолекулярные физиологически активные соединения (нутриенты), которые могут быть использованы для пищевых целей.

Высокая эффективность микробиологического промыш­ленного производства рибофлавина, цианкоба­ламина, аскорбиновой кислоты, каратиноидов, аминокислот (глутаминовая кислота, глутамин, пролин, аланин, валин, лизин, изолейцин, ор­нитин, гистидин, аргинин, треонин, триптофан, цитрулин), органических кислот (молочная, глю­коновая, масляная, пропионовая, койевая, кето­глюконовая, винная, пировиноградная, уксусная, лимонная), а также ферментов (стрептокиназа, стрептодорназа, L-аспарагиназа, нейроминида­за, β-лактамазы), уже доказана в медицине для терапевтических и диагностических целей (Га­лынкин и др., 2015). Ежегодное производство аминокислот с использованием микробных стар­терных кислот превышает десятки–сотни тысяч тонн, витаминов — десятки тон (Шендеров и др., 2017). Базой для большинства микробных биотех­нологических продуктов, производимых в мире, преимущественно служат микроорганизмы из окружающей среды. В настоящее время имеются все основания начать промышленное производ­ство нутриентов и регуляторов физиологических процессов с использованием штаммов микробных продуцентов, присутствующих на коже и слизи­стых человека. Селекционная работа с такими штаммами позволит изолировать культуры с це­левыми метаболитами (в том числе функциональ­но схожих с пищеварительными ферментами мле­копитающих, которые безопасны и эффективны для работы пищеварительной системы человека. Это, в свою очередь, расширит спектр пищевых добавок и продуктов функционального питания для индивидуальной и групповой профилактики и лечения нарушений пищевого поведения и дис­баланса питания у современного человека.

---

Источник: Шендеров Б.А., Захарченко М.М., Синица А.В. Приемы и технологии восстановления нарушений пищевого поведения и дисбаланса питания у современного человека. / ДОНОЗОЛОГИЯ и здоровый образ жизни. - 2018. № 1 (22) – С. 76-87.

К разделу: Алиментарные заболевания

См. также:

• Рациональное питание
• Функциональное питание

См. отдельно: Вкусовые ощущения и микробиота

Литература

1. Белоусов Ю. Б., Гуревич К. Г. Артериальная гипертензия и ожирение: принципы рациональной терапии // Consilium Medicum. — 2003. — Т. 5, № 9. — С. 528–534.
2. Галыткин В. А., Кочеровец В. И., Габидова А. Э. Фармацев­тическая микробиология. — М.: Арнебия, 2015. — 236 с.
3. Доронин А. Ф., Шендеров Б. А. Функциональное питание. — М.: Грантъ, 2002. — 295 с.
4. Изменения № 8 к СанПиН 2.3.2.1078-01 Гигиенические требования безопасности и пищевой ценности пищевых продуктов «VI. Санитарно-эпидемиологические требова­ния к органическим продуктам». Постановление Главного Гос. Сан. Врача РФ от 21 апреля 2008 г., № 26.
5. Козлов А. И. Пища людей. — Фрязино: «Век 2», 2005. — 272 с.
6. Мюррей М. Т. Целительная сила пищи. — Ростов-на-Дону: Феникс, 1997. — 640 с.
7. Мухина Ю. Г., Римарчук Г. И. Применение ферментатив­ных препаратов при экзогенной недостаточности подже­лудочной железы у детей // Вопросы современной педиа­трии. — 2004. — № 3. — С. 3–7.
8. Охлобыстин А. В., Буклис Э. Р. Пищеварительные фермен­ты в гастроэнтерологии // Consillium medicum. — 2003. — № 5(6). — С. 322–7.
9. Панюшин С. К. Участие симбиотической микрофлоры в обеспечении энергетических потребностей челове­ка. — 2012. — URL: www.biophys.ru/archive/congress2012/ proc-p273.htm.
10. Сусликов В. Л. Геохимическая экология болезней. Т. 3. Ато­мовитозы. — М.: Гелиос АРВ, 2002. — 670 с.
11. Тишенков П. И. Биотехнологические основы использования микробных и ферментных препаратов в кормопроизвод­стве и кормлении животных: Дисс. … докт. биол. наук. — Боровск, 204. — 353 с.
12. Шендеров Б. А. Базовые механизмы регуляции гомеостаза и их модуляция нутриентами // Клиническая медицина. — 2004. — № 3. — С. 14–19.
13. Шендеров Б. А., Хачатрян А. В. Микроэлементный и ми­кроэкологический гомеостаз как основа здоровья челове­ка // Российский Журнал Гастроэнтерологии, Гепатоло­гии, Колопроктологии. — 2005. — Т. XV, № 5, Приложение № 25. — С. 105–9.
14. Шендеров Б. А. Микрофлора пищеварительного тракта — важнейший фактор микроэлементного гомеостаза хозя­ина // Клиническое питание — 2005. — № 2. — С. 2–5.
15. Шендеров Б. А. Медицинская микробная экология: некото­рые итоги и перспективы исследований // Вестник Рос­сийской АМН. — 2005. — № 12. — С. 13–17.
16. Шендеров Б. А. Пробиотики, пребиотики и синбиотики. Общие и избранные разделы проблемы // Пищевые ингре­диенты. Сырье и добавки. — 2005. — № 2. — С. 23–26.
17. Шендеров Б. А. Состояние и перспективы концепции «Функциональное питание» в России: общие и избран­ные разделы проблемы // ФАРМАТЕКА. — 2006. — № 1. — С. 41–47.
18. Шендеров Б. А. «ОМИК»-технологии и их значение в совре­менной профилактической и восстановительной медици­не // Вестник восстановительной медицины. — 2012. — № 3. — С. 71–78.
19. Шендеров Б. А. Микробная экология человека и ее роль в поддержании здоровья // Метаморфозы. — 2014. — № 5. — С. 72–80.
20. Шендеров Б. А. Микроэкологическая эпигенетика стресса, заболеваний, здоровья и долголетия // Вестник восстано­вительной медицины. — 2016. — № 1. — С. 21–28.
21. Шендеров Б. А., Синица А. В., Захарченко М. М. Метабио­тики; вчера, сегодня, завтра. — СПб.: Крафт, 2017. — 80 с.
22. Шендеров Б. А. Метабиотики — новая технология профи­лактики заболеваний, связанных с микроэкологическим дисбалансом человека // Вестник восстановительной ме­дицины. — 2017. — № 4. — С. 40–49.
23. Уголев А. М. Теория адекватного питания и трофоло­гия. — Л.: Наука, 1991.
24. Aura A-M. Microbial metabolism of dietary phenolic compounds in the colon // Phytochemistry Rev. — 2008. — Vol. 7(3). — P. 407–29.
25. Blaut M., Clavel T. Metabolic Diversity of the Intestinal Microbiota: Implications for health and Disease // J Nutr. — 2007. — Vol. 137. — P. 751–755.
26. Barron J. Digestive Enzymes for a Modern Diet. — 2014. — URL: https://jonbarron. org/digestive-health/digestive-enzymes-healthy-diet.
27. Harland J. I. Nutrition and Genetics. Mapping individual health. — ILSI Press, 2005. — 31p.
28. Lederberg J. J. Infectious history // Science. — 2000. — Vol. 288. — P. 287–9.
29. Lieberman L. S. Dietary, Evolutionary, and Modernizing Influences on the Prevalence of Type 2 Diabetes // Annu. Rev. Nutr. — 2003. — Vol. 23. — P. 345–377.
30. Dueñas M., Muñoz-González I., Cueva C. et al. A Survey of Modulation of Gut Microbiota by Dietary Polyphenols // BioMed Research International. — 2015. — URL: http://dx.doi. org/10.1155/2015/850902.
31. National Digestive Diseases Information Clearing hose / Digestive Diseases Statistics for the United States. — 2014. — URL: http://digestive.niddk.nih.gov/statistics/statistics. aspx#all.
32. Novik G. I., Samartsev A. A., Astapovich N. L. et al. Biological Activity of Probiotic Microorganisms // Appl Biochem Microbiol. — 2006. — Vol. 42, № 2. — P. 166–172.
33. Roberfroid M. The Concept Revisited // J. Nutr. — 2007. — Vol. 137. — P. 830–837.
34. Shenderov B. A. Modern condition and prospective host microecology investigations // Microbial Ecology in Health and disease. — 2007. — Vol. 19, № 3. — P. 145–149.
35. Shenderov B. A. Metabiotics: novel idea or natural development of probiotic conception. Microb Ecol Health Dis. — 2013. — № 24. — P. 20399. — URL: http://dx.doi.org/10.3402/ mehd.v.24i0.20399.
36. Sonnenburg J. L., Hu J., Leip D. D. et al. Glycan Foraging in Vivo by an Intestine-Adapted Bacterial Symbiont // Science. — 2005. — Vol. 307, № 5717. — P. 1955–1959.
37. Xu J., Chiang H. C., Djursell M. K., Gordon J. I. Message from a human gut symbiont: sensitivity is a prerequisite for sharing // Trends Microbiol. — 2004. — Vol. 12, № 1. — P. 21–28.
38. Zopf Y., Baenkler H.-W., Sibermann A., Hahn E. G., Raithel M. The Differential Diagnosis of Food Intolerance // Dtsch Arztebl Int. — 2009. — Vol. 106(21). — P. 359–70. — URL: http:// dx.doi.org/10.3238/arztebl.2009.0359.

Будьте здоровы!